Долгие дороги сказок [авторский сборник] - Александр Сапегин

       Перекрёсток дорог - ему придавали сакральные значения не только почитающие Близнецов, верующие, что Богини ведут разумного по предначертанному пути, а перекрёсток является местом встречи Хель и Нель, и какая Богиня держит нить судьбы человека, по тому пути он и пойдёт, на перекрёстке вершили Суд Богов суровые северные викинги. Норманны и серые орки-поморы скрещивали клинки на перекрёстках дорог, считая, что на стороне победителя находятся Боги. Редко какой безумец решался оспаривать результаты Суда.

       Эльфийка забежав вперёд, открыла калитку в сплошных воротах (прислугу они распустили в первый день войны), придерживая её, вышла на улицу и обомлела: вся дорога была усыпана лепестками цветов, хлебными крошками и таким драгоценным зерном. На тротуарах стояли сотни серых орков, городских жителей и викингов. Чтобы успокоиться, Любаэль глубоко вдохнула и опустила взгляд на брусчатку. Сердце выбило бешеную дробь.

       Многие орки, норманны и некоторые простые люди, как мужчины, так и женщины имели одну общую черту - их искалечила война. Кто без руки, кто без ноги, кто обожжён или скрючен в три погибели от полученного во время сражения проклятия. В большинстве своём они были воинами, которым из-за запущенности ран и наплыва раненых не смогли оказать полноценную помощь маги жизни. Маги могли запустить процесс регенерации и вырастить человеку новую конечность, но для этого требовался постоянный уход и наблюдение, и если после ранения прошло не более трёх-четырёх суток. Но как, скажите, восстановить руку, если на тебе висят десятки, сотни раненых? Тут бы просто жизнь спасти, не до восстановления рук или ног. Рау знала, что значила инвалидность для воспитанных в суровых традициях воинов серых орков и норманнов: обуза роду, клану и семье, лишний рот, который не может сам себя прокормить, вынужденный сидеть на шее клана. Всё не так страшно, когда увечье небольшое и воин может сражаться, учить молодняк, работать в поле или когда клан большой, а что делать, когда от клана или рода осталось полтора или два десятка душ и увечье превратило тебя в нахлебника, или вообще ничего не осталось? Весть о готовящемся ритуале моментально облетела осаждённый город. Над-князь Мидуэль был неправ, что не будет добровольцев. Многие бывшие воины предпочли почётную смерть во имя победы серым невзрачным будням с призрачной надеждой на выздоровление. Любаэль ждала, когда выйдет Тимур и ощущала в большинстве направленных на неё взглядов торжество, от того, что смотрящий оказался нужен и надежду, что его смерть послужит славе клана и подарит победу. Бывшие воины готовы были молиться на её мужа, за то, что он и преподаватель некромантии подарили им шанс на достойную и почётную смерть. Безумные орки, безбашенные норманны!

       На дорогу вышел Тимур, на мгновение, как его жена, застыв под взглядами сотен людей.

       - Пойдём, - сказала Любаэль, беря мужа под локоток и ступая на усыпанную зерном и хлебными крошками мостовую.

       - Пойдём, - ответил Тимур, ошарашенный развернувшимся перед его глазами древним ритуалом, когда идущие на смерть, шагают по зерну и хлебу, дающему жизнь. Он никогда не думал, что станет свидетелем подобного, тем более будет участником. Почему-то сейчас на память пришёл один из последних уроков мастера Берга и рассказ о жизни на кончике меча. Выйдя на середину дороги, он и Любаэль поклонились всем собравшимся, воины одновременно поклонились в ответ.

       Зерно хрустело под ногами. Тимур шёл к Золотому мосту, месту, где они с гралл Некросом собрались провести ритуал и думал не о том, что за его спиной вышагивает колонна смертников, а о том, что после прохода процессии люди на карачках будут собирать разбросанные зёрна. Собрано будет всё, до самого последнего зёрнышка. Хлеборобы засеют ими поля, считая, что хлеб, испечённый из выращенного зерна, даёт здоровье, силу, храбрость и мужество.

       Любаэль проводила Тимура до перекрёстка и отошла в сторону, на тротуар, по Дороге Богинь он пойдёт без неё. Все слова сказаны, они простились у входа в молельную комнату, но всё равно в душе эльфийки жила безумная надежда на возвращение мужа. Тимур ушёл не оглядываясь.

       - Госпожа! - сказала за спиной эльфийки какая-то женщина глубоким грудным голосом. Любаэль обернулась и упёрлась взглядом в могучую высокую орчанку(и как она так тихо подошла?), за спиной которой мялось ещё несколько женщин из серых орков и три светловолосых норманнки. Женщины сжимали в руках ножи. - Госпожа, - повторила орчанка, - для меня будет честью служить вам и вашему роду! - сказала она, опустилась на правое колено и полоснула ножом по запястью левой руки. На мостовую брызнула ярко-алая кровь. - Примите наши клятвы! - женщины за спиной могучей орчанки повторили кровавое действо.

       Клятва на крови! Если она им откажет, они покончат жизнь самоубийством. Главная орчанка и остальные смотрели прямо и открыто, всем видом показывая, что решение обдуманное и не при каких обстоятельствах не будет изменено. Разве можно представить, чтобы орк решил принести такую клятву эльфу? День потерь и обретений.

       Любаэль, неподвижным лицом напоминая каменного голема, вынула кинжал из закреплённых на поясе ножен и провела остро отточенным лезвием по руке:

       - Принимаю! - магия скрепила кровавый ритуал. Она стала первой Рау, принявшей в род серых орков.

       ...Земля. Россия. Секретный научный центр. Ночная смена...

       В зале управления третьей установки царила весёлая атмосфера. Не смотря на то, что третью группу перевели на круглосуточный режим работы, разбив коллектив на три подгруппы и разбавив его новыми людьми, как- никак положенные по регламенту должности не должны пустовать, в коллективе все были в приподнятом настроении. Может, так получалось от того, что большая часть персонала представляла из себя молодёжь? Шестьдесят пять процентов коллектива были молодыми людьми от двадцати пяти до тридцати лет, немудрено, что именно они задавали общий тон. Руководство комплекса разбавило каждую смену старичками, на которых возлагалась функция по одёргиванию молодёжи от рискованных и опрометчивых экспериментов во время открытия "окон" в другие миры. "Умудрённые опытом старцы" могли дать совет на все случаи жизни. Пара неприметных наблюдателей от спецслужб, с типичными, незапоминающимися лицами (они же "консультанты"), играла роль якорей, удерживающих "судно" на заданной акватории. Вторая функция неприметных ставленников плаща и кинжала была сосредоточена на такой немаловажном устройстве любой электроустановки, как предохранитель. Каждый молчаливый консультант был наделён полномочиями остановить работу установки без объяснения причин или, наоборот, запретить "сворачивание" пространственного окна. Впрочем, подобное произошло всего два раза и в то время, когда группа только сформировалась, сейчас наблюдатели тихо сидели в углу зала за своими мониторами и ни во что не вмешивались. Во что, скажите вмешиваться, когда график работы установки расписан поминутно и согласован высочайшими инстанциями? Вскоре к серым личностям привыкли, они привычно намозолили глаза и воспринимались молодыми учёными, как предмет обстановки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});